«Мой день – моя победа!» -
Иду по жизни я крича!
«Не страшен лев с беззубой пастью,
Не напугает никогда!»
1
Разрушив крепость пламенных речей,
вошёл красивый джентльмен,
жизнь знающий и знающий людей.
он не кричит, не рвётся в бой,
и не нужна ему победа;
победы он давно лишён,
но не лишён инстинкта зверя:
тем и живёт что губит,
истребляет праведный народ.
2
Тихонечко заходит в дом,
тот джентльмен и он же гном.
Устроившись в нём поудобнее,
зовёт в тот дом себе подобных;
а те, игривые зверюшки
заносят в дом свои игрушки:
монетки, разные значки,
иголки, пасочки, - крючки;
картинки девочек красивых,
и девочек приводят милых…
И позабавившись недолго
в том доме где царил покой,
всё ценное, - всё то Святое,
Ломают в нём, свергая вон!
3
Обрушившись горою страшной,
в буре пламенных страстей!
Приходит он в тот день ненастный,
как «ангел» света – любовию своей.
Красавица вся удалая
в наряде красочном своём,
и пёстрой мишурой сверкая –
слепит умы всех привлекая,
Своей обманной красотой!
А он наивный, честный мальчик,
в пылу дурманящих страстей…
Забыл, и «идеальчик»
он принял за Любовь и с ней
ушёл от Господа очей!
«Мой день – моя победа!» -
иду по жизни я крича…
Остановись, подумай, Оглянись!!!
Куда идёшь ты!? – Друг очнись!
2001
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Это не поэзия... Во-первых, должно звучать, во-вторых, мысль дожна быть не разбавленной, а концентрированной, чтобы хотелось до конца прочитать. Это "стихотворное" нравоучение.
Поэзия : 3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
